Эскадренный броненосец «Николай I»
Сдача в плен японцам остатков русской эскадры
Во время сражения 14 мая японцы старались в первую очередь уничтожить головные броненосцы поэтому не обращали внимания на «Николая I». По нему стреляли как бы между прочим. И все же он с самого начала боя получил от двух снарядов большую пробоину под левой носовой шестидюймовой пушкой. Эта пробоина оказавшаяся одним краем ниже ватерлинии, причиняла много хлопот: сколько ни заделывали ее койками и чемоданами, вода продолжала прибывать и залила подшкиперское отделение. Позднее попало еще несколько снарядов. Вышло из строя одно двенадцатидюймовое орудие. Были пробиты осколками минные и паровые катеры и приведены в негодность шлюпки, за исключением шестерки и одной двойки. Немного пострадал и личный состав: нашли убитыми лейтенанта Мирбаха и несколько нижних чинов, выбыли из строя командир суд-на, капитан 1-го ранга Смирнов, и человек двадцать матросов.
«Николай» стрелял довольно исправно, когда расстояние до неприятельских кораблей не превышало дальнобойности его орудий. Для своей устарелой артиллерии он пользовался дымным порохом, и это затрудняло дело. После нескольких выстрелов броненосец застилался своим же дымом. Противник становился невидим. Орудия замолкали, пока не рассеивался дым. Однако и при таких условиях «Николай» успел расстрелять тысячу четыреста пятьдесят шесть снарядов только крупного и среднего калибра. Его погреба с боевыми припасами так же опустели, как и на других наших кораблях.
Контр-адмирал Небогатое командовал не только своим отрядом, но и взял на себя, когда выбыл из строя ранений командир Смирнов, управление судном. В белом кителе, плотно облегавшем его располневшее тело, в необыкновенно широких черных брюках, он походил скорее на добродушного купца, чем на военного человека.. Но вместе с тем все офицеры чувствовали над собою его власть, и никто из них не посмел бы не выполнить того или иного его приказания. В бою он подавал пример другим своей храбростью и часто выходил из боевой рубки на мостик, чтобы лучше разглядеть, что происходит кругом. Неплохой моряк, академик, он не мог не понимать, что кампания наша проиграна, однако ничем не выдавал своего волнения. Его лицо, одутловатое, словно распухшее, в седой заостренной бороде, в запудренных пятнах экземы, было внешне спокойно, только из¬редка поблескивал в руках морской бинокль, приставляемый к большим, немного навыкате глазам.
Адмирал жаловался своим штабным:
- Я не получаю ни одного распоряжения со стороны командующего эскадрой. И не знаю, жив ли он. По старшинству его должен был бы заменить адмирал Фелькерзам. Но, может быть, и этот погиб вместе с броненосцем «Ослябя»? Такое неведение связывает меня по рукам и ногам. Кто же все-таки командует эскадрой?
- Не исключена возможность, ваше превосходительство, что эскадрой командует какой-нибудь мичман, - сказал флаг-капитан Кросс, подергивая по своей постоянной привычке небрежно свисающие усы.
Небогатов продолжал:
- Мы как будто попали в заколдованный круг. Толчем¬ся в нем и никак не можем выйти из пролива. Дело идет уже к вечеру. Если нас застанет здесь ночь, то очень будет плохо от минных атак.
И, приняв решение, распорядился:
- Поднять сигнал: «Курс норд-ост двадцать три градуса»!
Приказ немедленно был выполнен сигнальщиками. За ними наблюдал младший флаг-офицер, лейтенант Северинц, худое и безусое лицо которого выражало усердие забитого морского чиновника. Как человек точный, он подождал на мостике несколько минут, а потом, войдя в боевую рубку, доложил:
- Ваше превосходительство, сигнал отрепетовали только суда нашего отряда. Но, по-видимому, поняли сигнал и передние мателоты-«Бородино» и «Орел». Они тоже начинают склоняться на север.
В это время, заметив что-то, быстро выскочил из боевой рубки старший флаг-офицер, лейтенант Сергеев, но скоро вернулся обратно. Рыжий, румяный, опл-вающий жирком, он бросил на адмирала бегающий взгляд-и отчеканил-
- Только что прошел по борту один из наших миноносцев. К сожалению, надписи на нем я не успел прочитать. С него передали голосом, что адмирал Рожественскии при¬казал вам идти во Владивосток.
Небогатов, выслушав, кивнул седой головой.
- Вот и отлично. Значит, я правильно распорядился относительно сигнала. Теперь по крайней мере выяснилось, что я могу распоряжаться.
Не терял он самообладания и ночью, когда начались минные атаки. Был случай, когда выпущенная неприятелем мина шла на «Николая». У всех находившихся в руб¬ке замерло сердце Небогатов сам скомандовал, громко выкрикнув:
- Право на борт!
Броненосец круто повернул влево, оставляя мину за кормой.
С нетерпением ждали рассвета, а когда он наступил, то увидели, что от эскадры осталось только пять кораблей («Николай I», «Орел», «Апраксин», «Сенявин» и крейсер «Изумруд»). Жадно оглядывали горизонт, надеясь увидеть своих отставших товарищей, но встретились снова с противником. И по мере того как увеличивалось число его кораблей, настроение адмирала падало. Если вчера всей эскадрой не могли нанести вреда противнику, то можно ли сегодня сражаться с ним? Да он и не подойдет на расстояние наших выстрелов. Значит, он будет громить русские военные корабли, словно пассажирские пароходы, совершенно безнаказанно.
Адмирал, нервничая, то выходил на мостик, то возвращался в боевую рубку. Он пристально всматривался в очертания появлявшихся на горизонте кораблей. Никаких сомнений не было, что его окружают японцы. Но он как будто не доверял своим бесцветным глазам и много раз обращался к помощникам:
- Посмотрите хорошенько, не приближаются ли свои с какой-нибудь стороны?
Повторялся безнадежно один и тот же ответ:
- Никак нет, ваше превосходительство, все неприятельские корабли.
Небогатов, наконец, замолчал и, нахлобучив на глаза фуражку с большим флотским козырьком, поник седою головой. Он знал, что все взоры обращены к нему, ожидая от него спасения. Но что он должен сказать своим подчиненным, какое отдать распоряжение, чтобы избавить их от бессмысленного истребления? Ничего. Если бы он держался ближе к берегу, то можно было бы разбить или взорвать свои корабли и вплавь добираться до суши. Но поблизости не было даже полоски земли. И может быть, он как начальник впервые по-настоящему почувствовал на себе всю страшную ответственность за свои действия. Какое огромное преимущество в жизни давали ему адмиральский чин, блестящий мундир, ордена! А теперь, когда он мысленно заглядывал в черную бездну небытия, все стало мучительно постылым. Он сгорбил спину и натужил лицо, как будто красовавшиеся на его золотых плечах черные орлы Превратились в двухпудовые гири.
- Да, промазали мы, - ни к кому не обращаясь, промолвил адмирал.
В девять часов к нему приблизился флаг-капитан Кросс тихо сказал:
- Командир просил передать вам, что нам ничего не остается, как только сдаться.
Это слышали сигнальщики и рулевой и насторожились. Адмирал вздрогнул всем своим грузным туловищем.
- Ну, это еще посмотрим.
Если бы мнение о сдаче исходило не от командира, а от матроса, то адмирал, может быть, и не придал бы этому большого значения. Флаг-капитан отлично зная иностранные языки, cкладно писал доклады на любую тему, красиво играл на скрипке, с успехом покорял женщин. Способный, он принадлежал к тем баловням судьбы, которым жизнь дается очень легко. Отсюда выработалось у него и несерьезное отношение ко всему и большое самомнение. Все это было известно адмиралу. Но в данном случае Кросс был ни при чем - он являлся только передатчиком чужой идеи. Совсем по иному относился адмирал к командиру судна, капитану 1-го ранга Смирнову. Это был богатый и образованный моряк, спокойный и рассудительный. Он имел большие связи не только во флоте, но и в дворцовых сферах. С ним нельзя было не считаться. И если этот карьерист решился внести такое предложение, значит действительно другого выкода нет и остается только сдаться.
Небогатов, тяжело дыша, в упор посмотрел в худое лицо флаг-капитана, удлиненное темной бородкой.
- А вы как думаете? Кросс, не смущаясь, ответил:
- Я полагаю, что командир прав.
В такой ответственный момент только немедленный арест командира и флаг-капитана мог бы удержать адмирала от заманчивого соблазна. Но решительность не была про¬явлена, и отрава, брошенная в сознание, возымела свое действие. Воля начальника отряда ослабла и заколебалась. Закружились беспомощные мысли, как травинки в речном водовороте. Мерещилось мрачное будущее: позор сдавшегося адмирала, железная решетка тюрьмы, военный суд, может быть смертная казнь. В то же время всем своим существом он протестовал против того, чтобы так глупо погружаться на морское дно или быть разорванным в клочья. А это произойдет, как только японцы откроют огонь, - через десять минут. В поисках оправдания перед родиной адмирал как будто раздвоился и заспорил сам с собой. Во имя чего погибать? Он обязан выполнить свой долг. На этих бронированных корытах, именуемых боевыми кораблями? Наконец, лазейка нашлась, и сердце адмирала закипело обидой против тех главных воротил российского строя, которые послали людей не на войну, а на убой. Если сам он как начальник до некоторой степени виновен в создании этого нелепого флота и должен явиться искупительной жертвой, то при чем же здесь матросы? Они виноваты только в том, что носят военную форму. Нет, он не допустит, чтобы две с половиной тысячи людей ни за что ни про что утопить в море. Общественное мнение будет на его стороне. И новая человеколюбивая идея, красивая, как синь василькового сорняка среди ржи, заполнила седую голову адмирала. Эта идея вытеснила из его сознания главное, что он находится на военном корабле, а не в доме милосердия, и что он командующий, а не какой-нибудь духобор или толстовец, размышляющий о непротивлении злу. На его лице выступи¬ли багровые пятна. Он энергично повернулся к флаг-капитану Кроссу и прохрипел:
- Немедленно вызвать командира в боевую рубку!
- Есть.
Пока рассыльный бегал за командиром, в боевой рубке решалась судьба отряда. Сначала обменялись мнениями штабные чины, а потом и судовые офицеры, находившиеся здесь же и на мостике. Возражений против сдачи не было.
Флаг-капитан Кросс сейчас же разыскал книгу между¬народного свода и, заглянув в нужную страницу, бросил¬ся к ящику с флагами. Он сам набрал трехфлажный сигнал: «ШЖД», означавший-«сдача», «сдаюсь». Сигнал был немедленно пристопорен к фалу, и оставалось только поднять его на мачту.
В боевую рубку вошел командир судна, капитан 1-го ранга Смирнов, высокий, статный, с карими глазами, внимательно смотревшими из-под густых, словно нарисованных бровей. Несмотря на полученную вчера рану, он держал забинтованную голову барственно прямо. Под пушистыми усами резко очерчивался большой, с толстыми и сочными изгибами рот, без слов говоривший, что его обладатель создан как будто только для того, чтобы повелевать и наслаждаться жизнью. Но обычно румяное лицо за ночь побледнело, а струившаяся с него широким потоком светло-русая борода спуталась и, частично попав под бинт, потеряла свой прежний внушительный вид.
Адмирал, увидев командира, обратился к нему:
- Владимир Васильевич, что нам делать? Смирнов, не задумываясь, убежденно ответил:
- Вчера мы свой долг выполнили. Больше не имеем сил сражаться. Мое мнение - нужно сдаться.
И, жалуясь на головную боль, он ушел.
Дальнейшие действия на броненосце «Николай I» разви¬вались с поразительной быстротой. Зазвенели телефоны, эросились по разным отделениям рассыльные и даже, во-греки судовым правилам, засвистали дудки капралов, призывая господ офицеров на передний мостик. Это по распоряжению адмирала созывался военный совет. Сам он, окруженный своим штабом, вышел из боевой рубки на мостик. Офицеры не успели еще собраться на совет, а уже нa ноке фор-марса-рея кем-то был поднят сигнал о сдаче. Торопливо, с растерянными лицами бежали к адмиралу офицеры. Не дожидаясь появления остальных, он поставил перед ними вопрос:
- Я хочу, господа офицеры, сдать броненосец. В этом вижу единственное средство спасти вас и команду. Как вы думаете?
Что сражаться не было никакого смысла, на этом сходились почти все. Но против сдачи некоторые возражали.
Согласно военно-морскому уставу, обратились с вопросом относительно сдачи к самому младшему офицеру! Все обернулись к высокому статному человеку, на груди которого красовался университетский значок. Это был прапорщик Шамие. Юрист по образованию, призванный на службу лишь на время войны, он оказался более храбрым воином, чем многие из кадровых офицеров, и энергично заявил:
- Если нельзя драться, то нужно кингстоны открыть и топиться.
- Взорвать броненосец и спасаться, - скромно отозвался мичман Волковицкий, почтительный не только к начальству, но и к старшим товарищам по службе.
Приблизительно то же самое сказал и старший офицер, капитан 2-го ранга Ведерников.
Но те, кто стоял за сдачу, начали приводить убийственные доводы:
- Все орудия неприятельского флота наведены на «Николая» как на флагманский корабль. Японцы взорвут и по¬топят его раньше, чем мы соберемся это сделать. Потопят вместе с людьми.
- Вы говорите - надо спасаться. На чем? Шлюпки и катеры разбиты. Койки «приспособлены на защиту небронированных частей судна и крепко снайтовлены. Из со¬рока спасательных кругов тридцать никуда не годятся. Нас даже не могли снабдить хорошими спасательными средствами.
- А разве японцы не будут подбирать нас? - спросил старший офицер Ведерников.
- Возможно, что и будут, но только тогда, когда уничтожат весь наш отряд.
С марса фок-мачты, где стоял дальномер, раздался звон¬кий голос мичмана Дыбовского:
- До неприятеля шестьдесят кабельтовых!
Адмирал повернулся к старшему артиллеристу, лейтенанту Пеликану, выделявшемуся среди офицеров своей крупной и сытой фигурой:
- На таком расстоянии мы можем стрелять?
- Бесполезно, ваше превосходительство. Наши снаряды не достанут до неприятеля.
Адмирал вдруг потерял самообладание, чего с ним никогда не бывало. Из бесцветных глаз брызнули слезы. Он сорвал с головы фуражку и, словно в ней заключалось все зло, бросил ее себе под ноги и начал топтать.
Со стороны неприятеля раздался пристрелочный выстрел, направленный в левый борт «Николая». Офицеры начали разбегаться по своим местам, согласно боевому расписанию. Небогатов вошел в боевую рубку. Флаг-офицеры докладывали ему, что все наши суда отрепетовали сигнал о сдаче, а он, не слушая своих помощников, кричал:
- Японцы, очевидно, не разобрали нашего сигнала. Поднять белый флаг! Быстро! Через пять минут будут уничтожены все мачты.
Но белого флага на броненосце не было. Пришлось заменить его принесенной из каюты простыней. Однако и она, подтянутая к рею фок-мачты, не остановила неприятельских выстрелов. Вокруг броненосца начали подниматься фонтаны. Над головою слышался гул пролетавших снарядов, словно где-то в воздухе был железнодорожный мост, по которому беспрерывно проносились курьерские поезда. Раздался взрыв около боевой рубки. Осколками ранило флагманского штурмана, подполковника Федотьева. Вся боевая рубка наполнилась черными удушливыми газами. Из темноты, как с того света, хриплыми выкриками командовал адмирал:
- Передайте, чтобы наши орудия не отвечали! Спустить наш флаг! Поднять японский! Стоп машина!
Пока выполнялись эти приказы, броненосец получил еще несколько ударов. Снарядом разворотило ему нос. Якорь, сорвавшись с места, бухнулся в море. Появились пробоины с левого борта.
«Николай I», застопорив машины, остановился, и в знак этого на нем вместо уничтоженных накануне шаров подтянули к рею ведро. Японцы прекратили стрельбу. Стало необыкновенно тихо. Остановились и другие наши броненосцы, повернув носами кто вправо, кто влево. На каждом из них, как и на «Николае», развевался уже флаг Восходящего солнца.
Иначе поступил только «Изумруд». Это был небольшой трехмачтовый и трехтрубный крейсер, изящный и стремительный, как птица. Он тоже отрепетовал было сигнал о сдаче, но, спохватившись, быстро его опустил. С правой стороны между отрядами неприятельских судов оставался большой промежуюк. В этот промежуток, дав полный ход, и направился «Изумруд». Глубоко врезываясь форштевнем в поверхность моря, он вздувал вокруг своего корпуса белопенные волны, поднимавшиеся почти до верхней па¬лубы. Из его труб вываливали три потока дыма и, круто сваливаясь назад, сливались в одну гриву. Расширяясь, она тянулась за кормой. Японцы, очевидно, не поняли его замысла и не сразу приняли против него меры. А когда вы¬делили в погоню за ним два крейсера, было уже поздно. Неприятельские снаряды едва долетали до него. А он, имея преимущества в ходе, все увеличивал расстояние между собою и своими преследователями. Со сдавшихся судов с замиранием сердца следили за ним, пока он не скрылся в солнечной дали. Его хвалили на все лады, им восторг-лись. Он действительно проявил героизм, вырвавшись из круга всего японского флота.
На «Николае» по распоряжению Небогатова была собрана на шканцах команда. Стоя на продольном мостике, он произнес краткую речь. Несмотря па блеск солнечных лучей, игравших в серебре конусообразной бороды, в золоте погон с черными орлами, в эмали двух крестов св. Владимира, адмирал поеживался. Обрисовав причины, заставившие его сдаться, он в заключение, волнуясь, сказал:
- Братцы, я уже пожил на свете. Мне не страшно умирать. Но я не хотел вас губить, молодых. Весь позор я принимаю на себя: пусть меня судят. Я готов пойти на смертную казнь.
И, сгорбившись, пошел на передний мостик.
На броненосце продолжалась суматоха. Уничтожали шифры, секретные доку-менты, сигнальные книги. Одни из офицеров говорили, что нужно портить орудия, механизмы и выбрасывать за борт разные приборы, другие запрещали это делать. Часть команды была занята своими вещами, а некоторые уже добрались до -водки. Кое-где начали появляться пьяные.
К борту «Николая» пристал неприятельский миноносец. С него поднялся на палубу броненосца флаг-офицер, посланный адмиралом Того, и передал Небогатову приглашение прибыть к командующему японским флотом для переговоров. Через несколько минут Небогатой и чины его штаба, направились на этом же миноносце к флагманскому броненосцу «Микаса».
Крейсер «Изумруд»
В бою 14 мая «Изумруд» сражался с противником хо¬рошо. Под руководством артиллерийского офицера, лейтенанта Васильева, его орудия исправно стреляли. А в тех случаях, когда крейсеру угрожал неприятельский огонь, он умело передвигался на безопасное место. Командир Ферзен во время боя находился на мостике и отдавал разумные распоряжения. Никто не замечал в нем какой-либо растерянности. Так же держались и его подчиненные.
Вечером крейсер вышел из боя почти без повреждений. Два снаряда пробили углы верхней палубы. Еще один сна¬ряд перебил тросы на грот-мачте, откуда упал фонарь. Из личного состава никто не был убит, только четыре человека получили ранения.
Ночь для «Изумруда» была тревожная. Никто не спал. Крейсер охранял флагманский броненосец «Николай I», рискуя погибнуть от неприятельских минных атак и снарядов своих судов.
На второй день, когда адмирал Небогатов поднял сигнал о сдаче, командир Ферзен приказал на скорую руку собрать офицеров и команду. Во время похода эскадры он обычно прогуливался по верхней палубе на своих несгибающихся ногах, сгорбившись и понуря голову. Теперь он преобразился. Вся его фигура выпрямилась, из-под густых бровей твердо смотрели на подчиненных голубые глаза. Все, ожидая от него слова, замерли. Командир громко отчеканивал:
- Господа офицеры, а также и вы, братцы-матросы! Послушайте меня. Я решил прорваться, пока японские суда не преградили нам путь. У противника нет ни одного корабля, который сравнился бы по быстроходности с нашим крейсером. Попробуем! Если не удастся уйти от врага, то лучше погибнуть с честью в бою, чем позорно сдаваться в плен. Как вы на это смотрите?
Он как будто спрашивал совета у своих подчиненных, но все понимали, что это было приказом. Офицеры и матросы с уважением смотрели в строгие глаза командира. Кочегар Галкин, весельчак и повеса, неожиданно для всех вы-крикнул:
- Правильно вы сказали, ваше высокоблагородие! И все остальные одобрили решение командира.
Он обратился к нижнепалубной команде:
- Кочегары! и машинисты! От вас зависит наше спасение. Я надеюсь, что судно разовьет предельный ход.
И сейчас же распорядился:
- Все по своим местам!
Как только «Изумруд» ринулся на прорыв сквозь блокаду, на нем заработал беспроволочный телеграф, перебивая самой усиленной искрой переговоры японцев. Чтобы облегчить крейсер, командир решил пожертвовать правым якорем вместе с канатом. Последовало распоряжение расклепать канат. Две тысячи пудов железа, с грохотом свалившись за борт, исчезли в пучине моря.
В боевой рубке стрелка машинного телеграфа стояла против слов: «Полный вперед!» Казалось, крейсер напрягал последние силы, дрожа всем своим изящным корпусом. Все, кто находился наверху, видели, что неприятельские снаряды уже не долетают до него, и с любовью смотрели на своего отважного командира. В их представлении сейчас erо коренастая фигура, напоминающая норвежского шкипера, была овеяна ореолом романтики водных просторов и поэзии увлекательных приключений на море. Ведь только в фантазии, только в грезах мог представиться такой случай, ка¬кой выпал на долю «Изумруда», - он вырвался из кольца неприятельской эскадры на свободу. И командир Ферзен твердо вел его опять на родину. Это были упоительные минуты как для самого начальника, так и для его подчиненных, - минуты сознания правильного решения в боевой обстановке. Но главный герой ничем не выдавал своего торжества, и это еще больше возвеличивало его в глазах команды. Заложив руки за спину, он прохаживался теперь по мостику, спокойный и уверенный, словно вышел на судне в обычный мирный рейс. Он только один раз через переговорную трубу спросил машинное отделение:
- Как держится пар? Ему ответили:
- Давление двести пятьдесят фунтов.
Командир Ферзен, находясь на мостике, по-прежнему не терял своего душевного равновесия. Его подчиненные pаботали отлично. Он хорошо знал свой корабль. Предельная скорость, какую дал «Изумруд» на испытаниях, была два¬дцать четыре узла. Но теперь казалось, он превысил эту норму и, поглощая пространство, летел вперед, как птица, вырвавшаяся из западни. Гнавшиеся за ним неприятельские суда, отставая, исчезли за горизонтом.
Это было во втором часу дня. Впереди сияло свободное море. «Изумруд», взявший сначала курс на зюйд-ост, по¬степенно склонился на норд-ост.
Но тут с командиром Ферзеном случилось что-то необъяснимое. Он начал терять самообладание, словно надломился от непомерной тяжести. В его глазах появилась тревога. Он беспокойно оглядывал горизонт. Не было видно ни одного дымка. Но все мрачнее становилось лицо командира. В пятом часу, узнав, что запасы угля ограничены, он распорядился убавить ход до двадцати узлов.
Через несколько минут произошла авария в четвертой кочегарке. Те, кто находился ближе к ней, услышали такой сильный треск, словно взорвался снаряд. Это лопнула паровая магистраль, питавшая все кормовые вспомогательные механизмы и рулевую машину. Из образовавшегося отверстия с ревом повалил пар, наполняя помещение горячей влагой. Четыре кочегара, спасаясь от бедствия, повалились на железный настил.
На судне поднялась паника. Офицеры и матросы спешили к четвертой кочегарке и останавливались перед трапом, как перед пропастью. Снизу, волнуясь, поднимались клубы серого пара. Никто не знал, что делать. Не мог по-мочь этому и прибежавший сюда на несгибающихся ногах барон Ферзен. Он только ахал и хватал себя за голову. Кто-то из офицеров подсказал ему, что прежде всего необходимо выключить рулевую машину и перейти на ручной штурвал. Сейчас же это было сделано. Крейсер шел вперед пятнадцати узловым ходом.
Явился кочегар Гемакин и, не спрашивая разрешения командира, начал кричать на матросов:
- Что же вы стоите? Скорее давайте мне несколько рабочих платьев. Я их надену на себя, Приготовьте мешки, чтобы окутать мне лицо и голову. Дельфины! Козлы! Поворачивайтесь скорее!
Несколько человек сорвались с места. Вскоре было доставлено Гемакину все, что он требовал. Он быстро напяливал на себя спецовки. Командир не спускал с него глаз, словно хотел запомнить всякую мелочь в действиях этого человека. Спустя минуты две Гемакин, с окутанной мешками головой, в парусиновых рукавицах, облитый холодной водою, кубарем свалился по трапу вниз. Его примеру последовал один из машинистов, захватив с собою необходимые инструменты. Через полчаса авария была ликвидирована.
Два героя и четыре кочегара, находившиеся внизу, отделались легкими ожогами.
Казалось бы, что жизнь на «Изумруде» должна пойти нормальным порядком. Но барон Ферзен не переставал нервничать. Наступила ночь. Корабль одиноко пробирался сквозь тьму во Владивосток. Командир не ложился ни на одну минуту. Не спали и его подчиненные. После полуночи один из сигнальщиков заявил, что впереди слева мелькают огни. Быть может, ему только показалось это, потому что никто их больше не видел. Однако командир немедленно приказал сменить курс вправо. Так шли час - полтора и опять легли на прежний курс.
Чем дальше уходил «Изумруд» от опасности, тем больше командир терял самообладание. К вечеру следующего дня, то есть 16 мая, он превратился в издергавшегося неврастеника. Когда противник был на виду, он знал, что нужно было предпринять. Но теперь сияющая пустота моря, казалось, пугала его больше, чем неприятельские корабли. Люди с изумлением вглядывались в него и не верили своим глазам: по мостику метался не прежний волевой командир, а жалкий трус, случайно нарядившийся, в капитанскую форму. Прошлой ночью он никак не мог дождаться дня, а теперь ему хотелось, чтобы скорее наступила тьма. Ему все мерещилось, что сейчас он будет настигнут неприятельскими судами. До Владивостока с избытком хватило бы угля, но, по приказанию командира, ломали на судне дерево и жгли в топках. Он начал вмешиваться в дела штурмана, лейтенанта Подушкина, утверждая, что курс им взят неверно. Полушкин, кончивший академию, прекрасно знал свою специальность, но он был тихий и застенчивый человек. Сквозь пенсне он удивленно смотрел на взъерошенного командира, не смея возражать ему. Вблизи родных берегов своим непонятным страхом командир Ферзен заразил сначала офицеров, а потом и всю команду. Все стали ждать смертного часа. Кончилось это тем, что «Изумруд»» проскочил мимо Владивостока и направился в бухту св. Владимиpa. Командир Ферзен, как бы оправдываясь перед своими офицерами, бормотал, что для крейсера это будет лучше. Подходы к Владивостоку, вероятно, минированы. Если бы направились в этот порт, то могли бы взлететь на воздух от русской же мины. Была и еще одна опасность - туда скорее всего направились японские корабли, чтобы перехватить путь «Изумруду». Так или иначе, но крейсеру, при недостаче угля, предстояло пройти лишних сто восемьдесят миль.
Это была первая ошибка.
К бухте Св. Владимира приблизились ночью 17 мая. Командир вдруг решил перейти в залив Св. Ольги. Но здесь почему-то он нашел стоянку неудобной. А может быть, на него повлияло сообщение боцманмата Смирнова, только что рассказавшего ему, как до войны в этот залив нередко за¬ходили японские корабли. Командир замотал головою, словно изгоняя из своего воображения страшные призраки, и снова направил крейсер в бухту Св. Владимира. Было темно. Перед людьми стояла задача найти себе временный приют в этой дикой и малознакомой местности. Если бы командир сохранил спокойствие духа, то он, вероятно, не рискнул бы сейчас входить в такую бухту. Тихая погода давала возможность «Изумруду» продержаться в море до утра. О присутствии японцев здесь не могло быть и речи. Не настолько они были невежественны, чтобы разыскивать крейсер, ушедший за двое суток неизвестно куда. Это было бы так же нелепо, как нелепо разыскивать блоху, исчезнувшую в копне сена. Однако командир, потерявший перспективу действия и трезвость ума, торопился скорее скрыться в бухте.
Вход в бухту был довольно широк. Но командир почему-то приказал направить судно не посредине пролива, а около левого берега. Крейсер шел пятнадцати узловым ходом. Слева, совсем близко, обрисовался в темноте мыс Орехова. Матросы на верхней палубе обрадовались, увидев родную землю. Кончались их мытарства. Мечта превратилась в явь. Лотовый правого борта выкрикнул:
- Глубина десять сажен!
Вслед за ним лотовый левого борта возвестил:
- Глубина четыре сажени!
Только что успели повернуть ручку машинного телеграфа на «тихий ход», как «Изумруд» дрогнул от толчка и заскрежетал всем своим железным днищем. Люди попадали. Многие думали, что под ними взорвалась мина. Крей¬сер сразу остановился, беспомощно накренился на правый борт под углом 40-50°, казалось, готов был свалиться со¬всем. Во всех его отделениях внезапно оборвался говор людей. В зловещей тишине барон Ферзен завопил:
- Полный назад! Полный назад!
Но сколько машины ни работали, крейсер, севший па каменную гряду мыса Орехова, не двигался с места. Пробовали заводить верп, но и это не помогло: крейсер сидел плотно, словно был прикован к мели.
Это была вторая ошибка.
Особой беды еще не было в том, что крейсер сел на камни, тем более что течи в его днище нигде не обнаружили. Можно было бы дождаться следующего прилива воды, что¬бы сняться с камней; можно было бы разгрузить судно и таким образом избавиться от аварии; наконец, можно было бы вызвать по телеграфу помощь из Владивостока, а крейсер приготовить к взрыву, на случай появления противника. Но барон Ферзен, на круглом лице которого дрожали белобрысые бакенбарды, дал иное распоряжение, выкрикивая:
- Японцы находятся где-нибудь поблизости! Каждую минуту они могут накрыть нас! Я не хочу, чтобы «Изумруд» достался им! Немедленно все части его привести в не¬годность и приготовить судно к взрыву!
На крейсере поднялась необычайная суматоха. Все, что можно было расклепать и снять, полетело за борт, а то, что не тонуло и поддавалось огню, жгли в топках. В бухте утопили все мелкие пушки, замки с более крупных орудий и часть пулеметов. Разбивали молотками вспомогательные механизмы, компасы, штурвалы, приборы управления огнем. Барон Ферзен считал себя добросовестным человеком и не хотел, чтобы какое-нибудь добро попало в руки японцам. Он даже потерял голос и с пеной на губах только хрипел, подгоняя своих подчиненных в их разрушительной работе. А те, словно во время пожара, бегали по трапам снизу на¬верх, сверху вниз, бестолково метались по разным отделениям. Железный корпус судна стонал от грохота и человеческих выкриков. Такого аврала «Изумруд» не испытывал со дня своего рождения. Если бы на это посмотреть со стороны, то непременно пришлось бы сделать заключение, что у всего экипажа острый психоз.
Наступило тихое майское утро. Над горизонтом медлен¬но всплывало солнце, лаская загорелые лица моряков. Теперь люди были заняты другой работой: на шлюпках спешно свозили с корабля винтовки, оставшиеся пулеметы, продукты, посуду для еды, походную кухню, свои вещи. Люди, изнуренные постоянной тревогой за свою жизнь, казалось, ив замечали лучезарного великолепия весны на морском берегу. Некоторые, наваливаясь на весла, настороженно поглядывали в сторону Тихого океана. Но их привлекала не красота искрящейся водной равнины (похоже, что она была усыпана солнечной пылью), а паническая тревога: не видно ли дымков неприятельских кораблей?
На «Изумруде» осталось только несколько человек: старший офицер Паттон-Фантон-де-Верайон, боцман Куликов, минные квартирмейстеры Тейбе и Григорьев и радиотелеграфист Собешкин. Им было поручено приготовить крейсер к взрыву. А остальные офицеры и матросы находились уже на берегу, за версту от судна. Во главе с бароном Ферзеном они забрались на гору и, построившись во фронт, стали ждать.
Широко распростерлось, обдавая теплом, голубое небо, ослепительно сияли, уходя до самого горизонта, воды океана. В солнечных лучах зеленели кудрявые вершины сопок. Это еще больше угнетало людей, подавленных тяжестью противоречивых переживаний: с одной стороны - родная земля в весеннем наряде, с другой - такой порочный конец после героического подвига. Только теперь сознание моряков как будто стало проясняться, и они с глубокой скорбью всматривались в знакомые очертания корабля, приговоренного к уничтожению.
На вершине другой горы, ближе к «Изумруду», появился красный флаг, означавший: «бикфордов шнур подожжен». Напряжение моряков нарастало. Бледные, с пепельными губами, они имели такой вид, как будто сами были обречены к расстрелу.
Раздался взрыв в носовом патронном погребе. Поднялся столб дыма. Когда он рассеялся, люди увидели свой корабль, как казалось издали, целым и невредимым. Следующим взрывом оторвало всю корму. Громадное пламя, разбрасывая в разные стороны куски железа и обломки дерева, высоко подняло к небу черное облако. Раскатистым эхом откликнулись горы. Содрогнулись моряки, словно лишились не судна, а близкого друга, не раз спасавшего их жизни. Три с половиной сотни пар человеческих глаз смотрели ту¬да, где вместо красавца «Изумруда» чадил на камнях изуродованный железный скелет корабля. На нем догорали остатки деревянных частей. Он все еще продолжал осыпать бухту стальным дождем крупных и мелких осколков. Это рвались снаряды, до которых добирался огонь. Полчаса длилась похоронная канонада, и потом наступила такая тишина, как будто оцепенели и люди и вся природа.
Это была третья ошибка.
Эскадренный броненосец «Наварин»
Эскадренный броненосец «Наварин» своим внешним об¬ликом резко выделялся из всей 2-й эскадры. Широкий корпусом, он имел четыре громадных трубы, расположенных квадратом, словно ножки опрокинутого стола. По этим трубам можно было с одного взгляда отличить его от других кораблей. Вид у него был грозный, но японцы, вероятно, хорошо знали, что его даже двенадцатидюймовые орудия, стрелявшие дымным порохом, своей дальнобойностью не превышали сорока пяти кабельтовых. Среди офицеров и матросов он назывался по-другому: «Блюдо с музыкой».
Командовал броненосцем старый и бывалый моряк пятидесяти четырех лет, капитан 1-го ранга Фитингоф. Сред¬него роста, угловатый, молчаливый, с глазами неопределенного цвета, с разорванной ноздрей приплюснутого носа, он производил впечатление мрачного человека. Совершенно об¬лысевшая голова его всегда была чем-то озабочена. Может быть, потому он мало уделял внимания своей внешности:
форма сидела на нем мешковато, седая борода редко расчесывалась, шея обросла мелкими кудрявыми волосами, словно покрылась серым мхом. Познавший хорошие и плохие стороны жизни, он больше никогда ею не восторгался и ни¬когда не приходил от нее в отчаяние. Психика его на¬столько устоялась, что никакими событиями н
Управление строем осуществляется командами и приказаниями, которые подает командир голосом, сигналами и личным примером, и которые передаются также с помощью технических и подвижных средств.
Команда разделяется на предварительную и исполнительную; команды могут быть и только исполнительные.
Предварительная команда подается отчетливо, громко и протяжно, чтобы находящиеся в строю поняли, каких действий от них требует командир. По всякой предварительной команде военнослужащие, находящиеся в строю, принимают строевую стойку, в движении переходят на строевой шаг, а вне строя поворачиваются в сторону начальника и принимают строевую стойку.
Исполнительная команда подается после паузы, громко, отрывисто и четко. По исполнительной команде производится немедленное и точное ее выполнение.
С целью привлечь внимание подразделения или отдельного военнослужащего в предварительной команде при необходимости называются наименование подразделения или звание и фамилия военнослужащего. Например: «Взвод (третий взвод) - СТОЙ ». «Рядовой Петров, кру-ГОМ».
Чтобы отменить или прекратить выполнение приема, подается команда «ОТСТАВИТЬ ». По этой команде принимается положение, которое было до выполнения приема.
Обязанности военнослужащих перед построением и в строю.
Каждый военнослужащий обязан твердо знать, умело и добросовестно выполнять свои обязанности перед построением и в строю.
Перед построением военнослужащий обязан:
· проверить исправность своего оружия, закрепленных за ним вооружения и военной техники, боеприпасов, средств индивидуальной защиты, шанцевого инструмента, обмундирования и снаряжения;
· аккуратно заправить обмундирование, правильно надеть и подогнать снаряжение, помочь товарищу устранить замеченные недостатки.
В строю военнослужащий обязан:
· знать свое место, уметь быстро, без суеты занять его;
· в движении сохранять равнение, установленные интервал и дистанцию;
· соблюдать требования безопасности;
· не выходить из строя (машины) без разрешения;
· в строю без разрешения не разговаривать и не курить;
· быть внимательным к приказаниям и командам своего командира, быстро и точно их выполнять, не мешая другим;
· передавать приказания, команды без искажений, громко и четко.
Строевые приемы.
Строевая стойка является основным элементом строевой выучки. Она принимается по команде
«СТАНОВИСЬ » или «СМИРНО ». По этой команде следует стоять прямо, без напряжения, каблуки поставить вместе, носки выровнять по линии фронта, поставив их на ширину ступни; ноги в коленях выпрямить, но не напрягать; грудь приподнять, а все тело несколько подать вперед; живот подобрать; плечи развернуть; руки опустить так, чтобы кисти, обращенные ладонями внутрь, были сбоку и посредине бедер, а пальцы полусогнуты и касались бедра; голову держать высоко и прямо, не выставляя подбородка; смотреть прямо перед собой; быть готовым к немедленному действию.
Строевая стойка на месте принимается и без команды: при отдании и получении приказа, при докладе, во время исполнения Государственного гимна Российской Федерации, при выполнении воинского приветствия, а также при подаче команд.
По команде «ВОЛЬНО » стать свободно, ослабить в колене правую или левую ногу, но не сходить с места, не ослаблять внимания и не разговаривать.По команде «ЗАПРАВИТЬСЯ », не оставляя своего места в строю, поправить оружие, обмундирование и снаряжение; при необходимости выйти из строя за разрешением обратиться к непосредственному начальнику. Перед командой «ЗАПРАВИТЬСЯ » подается команда «ВОЛЬНО ».
Повороты на месте выполняются по командам: «Напра-ВО», «Пол-оборотанапра-ВО», «Нале-ВО», «Пол-оборота нале-ВО», «Кру-ГОМ».
Повороты кругом, налево, пол-оборота налево производятся в сторону левой руки на левом каблуке и на правом носке; повороты направо и пол-оборота направо - в сторону правой руки на правом каблуке и на левом носке.
Повороты выполняются в два приема:
· первый прием - повернуться, сохраняя правильное положение корпуса, и, не сгибая ног в коленях, перенести тяжесть тела на впереди стоящую ногу;
· второй прием - кратчайшим путем приставить другую ногу.
Задание:
В процессе подготовки к занятию и в начале занятия студенты знакомятся с основными положениями строевого устава в рамках изучаемых вопросов по теме занятия.
Под руководством преподавателя изучают и отрабатывают строевые приёмы на строевой площадке.
Порядок проведения тренировки
Строевая стойка
Для обучения правильному выполнению СТРОЕВОЙ СТОЙКЕ руководитель строит группу в одну шеренгу и, выйдя перед серединой строя, приступает к отработке учебного вопроса, соблюдая следующую методическую последовательность:
| Последовательность обучения | Методические указания, действия руководителя занятия и обучаемых | |
| I. Знакомит обучаемых со строевым приемом: | ||
| Называет строевой прием | Строевая стойка | |
| Объясняет, где и в каких случаях этот строевой прием применяется | Строевая стойка принимается в следующих случаях:
|
|
| Доводит команды, по которым выполняется строевой прием | Строевая стойка принимается по командам: «СТАНОВИСЬ» или «СМИРНО». | |
| Образцово показывает выполнение строевого приема в целом | Для показа строевого приема руководитель командует: «Показываю. Команду подаю себе. Смотрите». Подает команду: «СМИРНО» и показывает выполнение строевой стойки. Затем поворачивается направо, принимает положение «ВОЛЬНО» и снова по команде «СМИРНО» принимает строевую стойку. Последовательно поворачиваясь к строю левым и правым боком осуществляет показ строевой стойки со всех сторон.
 Руководитель может вызвать для показа строевого приема наиболее подготовленного сержанта или солдата подразделения. В этом случае сержант (солдат) выполняет строевой прием по его команде.
|
|
| Доводит порядок выполнения строевого приема, согласно требованиям Строевого устава | При выполнении строевой стойки по команде «СМИРНО» нужно:
|
|
| II. Разучивает строевой прием: | ||
| III. Проводит тренировку выполнения строевого приема в составе подразделения: | ||
| Тренировку в выполнении приема в составе подразделения командир проводит по командам «СТАНОВИСЬ», «СМИРНО», а также по любой другой предварительной команде. Приступая к тренировке, он подает команду «РАЗОЙДИСЬ», а затем, обозначив место построения, командует, например: «Отделение, в одну шеренгу (в две шеренги) – СТАНОВИСЬ». По предварительной команде «Отделение» все обучаемые немедленно поворачиваются лицом к командиру, принимают положение «смирно» и ждут следующей команды в готовности быстро и четко ее выполнить. Свое место в строю военнослужащие занимают по исполнительной команде «СТАНОВИСЬ». С началом построения командир выходит из строя и следит за действиями обучаемых, обращая внимание на быстроту занятия ими своего места в строю, на интервал, равнение и правильность выполнения строевой стойки. Чтобы проверить, правильно ли принята строевая стойка руководитель приказывает военнослужащим поднять носки ног. Если положение строевой стойки кем-либо было принято неправильно, то есть тело не было подано несколько вперед, то это действие будет выполнено легко. Для устранения этой ошибки руководитель приказывает военнослужащим, допустившим ошибку, подняться до отказа на носках, а затем, не изменяя положения туловища, то есть, оставив его несколько поданным вперед, опуститься на всю ступню. Если в этом случае положение строевой стойки принято правильно, то при повторном поднятии носков ног это действие выполнить будет невозможно. Устранив все выявленные недостатки, тренировку строевой стойки в строю, руководитель продолжает по команде «СМИРНО», руководствуясь методическими рекомендациями изложенными выше. Тренировка продолжается до тех пор, пока изучаемый строевой прием не будет отработан до автоматизма. |
«Повороты на месте»
Цель тренировки:
· Совершенствовать навыки учащихся при выполнении поворотов месте в строю по команде руководителя;
· Проверить и оценить выполнение отработанных строевых приемов.
Место занятия: Строевая площадка.
Воинское приветствие является воплощением товарищеской сплоченности военнослужащих, свидетельством взаимного уважения и проявлением общей культуры.
Все военнослужащие обязаны при встрече (обгоне) приветствовать друг друга, строго соблюдая правила, установленные Строевым уставом Вооруженных Сил Республики Казахстан.
Первыми приветствуют подчиненные и младшие по воинскому званию, а при равном их положении первый увидевший.
Военнослужащие обязаны, кроме того, приветствовать:
Могилы воинов, павших в боях за свободу и независимость Отечества;
Боевое Знамя воинской части, а также Военно-морской флаг с прибытием на военный корабль и при убытии с него;
Похоронные процессии, сопровождаемые воинскими подразделениями.
Воинские части и подразделения при нахождении в строю приветствуют по команде:
Президента и Министра обороны Республики Казахстан;
Маршалов Республики Казахстан, генералов армии, генерал-полковников, адмиралов и всех прямых начальников, а также лиц, назначенных для руководства проведением инспектирования (проверки) воинской части (подразделения);
Могилы воинов, павших в боях за свободу и независимость Отечества;
Боевое Знамя воинской части, а на военном корабле - Военно-морской флаг при его подъеме и спуске;
Похоронные процессии, сопровождаемые воинскими подразделениями;
Друг друга при встрече.
При нахождении вне строя как во время занятий, так и в свободное от занятий время военнослужащие воинских частей (подразделений) приветствуют начальников по команде "Смирно" или "Встать. Смирно".
На занятиях вне строя, а также на совещаниях, на которых присутствуют только офицеры, для воинского приветствия командиров (начальников) подается команда "Господа офицеры".
В штабах и в учреждениях приветствуются по команде только прямые начальники и лица, назначенные для руководства проведением инспектирования (проверки).
Команду "Смирно", "Встать. Смирно" или "Господа офицеры" подает старший из присутствующих командиров (начальников) или военнослужащий, первый увидевший прибывшего командира (начальника).
По этой команде все присутствующие встают, поворачиваются в сторону прибывшего командира (начальника) и принимают строевую стойку, а офицеры, прапорщики (мичманы) при надетом головном уборе, кроме того, прикладывают к нему руку.
Старший из присутствующих командиров (начальников) подходит к прибывшему и докладывает ему.
Прибывший командир (начальник), приняв доклад, подает команду "Вольно" или "Господа офицеры ", а докладывавший повторяет эту команду, после чего все присутствующие принимают положение "вольно". Офицеры, прапорщики (мичманы), при надетом головном уборе опускают руку и в дальнейшем действуют по указанию прибывшего командира (начальника).
Подача команды "Смирно" или "Встать. Смирно" и доклад командиру (начальнику) осуществляются при первом его посещение воинской части или подразделения в данный день. Командиру корабля команда "Смирно" подается при каждом его прибытии на корабль (сходе с корабля).
В присутствии старшего командира (начальника) команда для воинского приветствия младшему не подается и доклад не проводится.
При проведении классных занятий команда "Смирно", "Встать. Смирно" или "Господа офицеры" подается перед каждым занятием и по его окончании.
Команда "Смирно", "Встать. Смирно" или "Господа офицеры" перед докладом командиру (начальнику) подается в том случае, если при этом присутствуют другие военнослужащие, при их отсутствии командиру (начальнику) только докладывается.
При исполнении Государственного гимна Республики Казахстан военнослужащие, находящиеся в строю, принимают строевую стойку без команды, а командиры подразделений от взвода и выше, кроме того, прикладывают руку к головному убору.
Военнослужащие, находящиеся вне строя, при исполнении Государственного гимна принимают строевую стойку, а при надетом головном уборе прикладывают к нему руку.
Команда для выполнения воинского приветствия воинским частям и подразделениям не подается:
При приведении воинской части или подразделения в высшие степени боевой готовности, на марше, а также на тактических занятиях и учениях;
На пунктах управления, узлах связи и в местах несения боевого дежурства (боевой службы);
На огневом рубеже и огневой (стартовой) позиции во время проведения стрельб (пусков);
На аэродромах во время проведения полетов;
Во время выполнения строительных, хозяйственных работ или работ с учебной целью, а также во время занятий и работ в мастерских, парках, ангарах, лабораториях;
В ходе спортивных состязаний и игр;
При приеме пищи, после сигнала "Отбой" и до сигнала "Подъем";
В помещениях для больных.
В перечисленных случаях начальник или старший прибывшему начальнику только докладывает.
Например: "Господин майор. 4-я танковая рота выполняет второе упражнение учебных стрельб. Командир роты капитан Алтаев".
Подразделения, участвующие в похоронной процессии, воинское приветствие не выполняют.
На торжественных собраниях, конференциях, проводящихся в воинской части, а также на спектаклях, концертах и в кино команда для воинского приветствия не подается и командиру (начальнику) не докладывается.
На общих собраниях личного состава для воинского приветствия подается команда "Смирно" или "Встать. Смирно" и докладывается командиру (начальнику).
Например: "Господин подполковник. Личный состав батальона на общее собрание прибыл. Начальник штаба батальона майор Иванов".
На приветствие начальника или старшего "Здравствуйте, господа" все военнослужащие, находящиеся в строк) или вне строя, отвечают: "Здравствуйте"; если начальник или старший прощается "До свидания, господа", то военнослужащие отвечают: "До свидания". В конце ответа добавляются слово "господин" и воинское звание без указания рода войск или службы.
Например: "Здравствуйте, господин младший сержант", "До свидания, господин главный старшина", "Здравствуйте, господин мичман", "До свидания, господин лейтенант" и т.п.
Если командир (начальник) в порядке службы поздравляет военнослужащего или благодарит его, то военнослужащий отвечает командиру (начальнику): "Служу Республике Казахстан".
Если командир (начальник) поздравляет воинскую часть (подразделение), она отвечает протяжным троекратным "Ура", а если командир (начальник) благодарит, воинская часть (подразделение) отвечает: "Служим Республике Казахстан".
Вооруженных Сил Российской Федерации. Подчиненные (младшие по воинскому званию) приветствуют первыми начальников (старших по воинскому званию), а при равном положении первым приветствует тот, кто считает себя более вежливым и воспитанным.
47. Военнослужащие обязаны выполнять воинское приветствие, отдавая дань уважения:
Могиле Неизвестного Солдата;
Государственному флагу Российской Федерации, Боевому знамени воинской части, а также Военно-морскому флагу при каждом прибытии на корабль и убытии с корабля;
48. Воинские части и подразделения при нахождении в строю приветствуют по команде:
Президента Российской Федерации, Председателя Правительства Российской Федерации и Министра обороны Российской Федерации;
маршалов Российской Федерации, генералов армии, адмиралов флота, генерал-полковников, адмиралов и всех прямых начальников, лиц, назначенных для руководства проведением инспектирования (проверки) воинской части (подразделения), а также лиц, прибывших для вручения воинской части Боевого знамени и (или) государственной награды.
Для приветствия в строю на месте указанных лиц старший начальник подает команду "СМИРНО, равнение на-ПРАВО (на-ЛЕВО, на-СРЕДИНУ)", встречает их и докладывает.
Например: "Товарищ генерал-майор. 46-й танковый полк на общую полковую вечернюю поверку построен. Командир полка полковник Орлов".
При построении воинской части с Государственным флагом Российской Федерации и Боевым знаменем (на параде, строевом смотре, во время приведения к Военной присяге (принесения обязательства) и т.п.) в докладе указывается полное наименование воинской части с перечислением присвоенных ей почетных наименований и орденов.
При приветствии в строю в движении начальник подает только команду.
49. Воинские части и подразделения приветствуют по команде друг друга при встрече, а также выполняют воинское приветствие, отдавая дань уважения:
Могиле Неизвестного Солдата;
братским могилам воинов, павших в боях за свободу и независимость Отечества;
Государственному флагу Российской Федерации, Боевому знамени воинской части, а на военном корабле - Военно-морскому флагу при его подъеме и спуске;
похоронным процессиям, сопровождаемым воинскими подразделениями.
50. Воинское приветствие войсками, находящимися в строю на месте, Президента Российской Федерации, Председателя Правительства Российской Федерации и Министра обороны Российской Федерации сопровождается исполнением оркестром "Встречного марша" и Государственного гимна Российской Федерации.
При приветствии воинской частью прямых начальников от командира своей воинской части и выше, лиц, назначенных для руководства проведением инспектирования (проверки) воинской части (подразделения), а также лиц, прибывших для вручения воинской части Боевого знамени и (или) государственной награды, оркестр исполняет только "Встречный марш".
(см. текст в предыдущей редакции)
51. При нахождении вне строя как во время занятий, так и в свободное от занятий время военнослужащие воинских частей (подразделений) приветствуют начальников по команде "Смирно" или "Встать. Смирно".
В штабах приветствуются по команде только прямые начальники и лица, назначенные для руководства проведением инспектирования (проверки).
На занятиях вне строя, а также на совещаниях, на которых присутствуют только офицеры, для воинского приветствия командиров (начальников) подается команда "Товарищи офицеры".
Команды "Смирно", "Встать. Смирно" или "Товарищи офицеры" подает старший из присутствующих командиров (начальников) или военнослужащий, первый увидевший прибывшего командира (начальника). По этой команде все присутствующие встают, поворачиваются в сторону прибывшего командира (начальника) и принимают строевую стойку, а при надетом головном уборе, кроме того, прикладывают к нему руку.
Старший из присутствующих командиров (начальников) подходит к прибывшему командиру (начальнику) и докладывает ему.
Прибывший командир (начальник), приняв доклад, подает команду "ВОЛЬНО" или "ТОВАРИЩИ ОФИЦЕРЫ", а докладывавший повторяет эту команду, после чего все присутствующие принимают положение "вольно", при надетом головном уборе опускают руку от головного убора и в дальнейшем действуют по указанию прибывшего командира (начальника).
52. Подача команды "Смирно" или "Встать. Смирно" и доклад командиру (начальнику) осуществляются при первом его посещении воинской части или подразделения в данный день. Командиру корабля команда "Смирно" подается при каждом его прибытии на корабль (сходе с корабля).
В присутствии старшего командира (начальника) команда для воинского приветствия младшему не подается и доклад не производится.
При проведении классных занятий команды "Смирно", "Встать. Смирно" или "Товарищи офицеры" подаются перед началом каждого занятия и по его окончании.
Команды "Смирно", "Встать. Смирно" или "Товарищи офицеры" перед докладом командиру (начальнику) подаются в том случае, если при этом присутствуют другие военнослужащие, при их отсутствии командиру (начальнику) только докладывается.
53. При исполнении Государственного гимна Российской Федерации военнослужащие, находящиеся в строю, принимают строевую стойку без команды, а командиры подразделений от взвода и выше, кроме того, прикладывают руку к головному убору.
Военнослужащие, находящиеся вне строя, при исполнении Государственного гимна Российской Федерации принимают строевую стойку, а при надетом головном уборе прикладывают к нему руку.
54. Команда для выполнения воинского приветствия воинским частям и подразделениям не подается:
при подъеме воинской части (подразделения) по тревоге, на марше, а также на тактических занятиях и учениях;
на пунктах управления, узлах связи и в местах несения боевого дежурства (боевой службы);
на огневом рубеже и огневой (стартовой) позиции во время проведения стрельб (пусков);
на аэродромах во время проведения полетов;
во время занятий и работ в мастерских, парках, ангарах, лабораториях, а также при выполнении работ с учебной целью;
в ходе спортивных состязаний и игр;
при приеме пищи и после сигнала "Отбой" до сигнала "Подъем";
Выполнение команд «К машинам», «По местам», «Заводи» и команд управления колонной при действиях в предбоевом и боевом порядках
Перед посадкой в боевые машины пехоты и бронетранспортеры, а также на автомобили и другие машины в подразделениях при необходимости производится расчет военнослужащих и военного имущества по машинам и указывается способ посадки.
Перед посадкой личного состава на машины проверяется, разряжено ли оружие, а если передвижение совершается с заряженным оружием, то поставлено ли оно на предохранитель; штыки-ножи (штыки) отмыкаются (откидываются).
На каждой машине назначается из офицеров или сержантов старший машины, которому подчиняется весь личный состав, находящийся на машине, включая водителя.
Старшему машины категорически запрещается брать управление машиной на себя или принуждать водителя передавать кому бы то ни было управление машиной, отдавать команды, принуждающие водителя нарушать правила дорожного движения и установленную скорость движения.
Наблюдение за сигналами старшего начальника ведется командиром подразделения (старшим машины), а в автомобилях, кроме того, - назначенным наблюдателем, который размещается в правом переднем углу кузова автомобиля.
Для наблюдения за креплением бортовых запоров кузова автомобиля во время движения назначаются «бортовые» из солдат, сидящих на крайних местах у переднего и заднего бортов.
Наблюдение за идущими сзади машинами, буксируемой военной техникой и за запором кормовых дверей боевой машины пехоты (правым запором заднего борта автомобиля) ведет солдат, сидящий на правом сиденье у кормовой стенки заднего борта автомобиля.
По команде «К МАШИНАМ» личный состав, перевозимый в боевой машине пехоты и в бронетранспортере, а также на автомобиле и десантом на танке, выстраивается у машин, как показано на рисунке.
Построение личного состава для посадки:
а - через кормовые двери боевых машин пехоты; б - через посадочные люки бронетранспортеров; в - через задний борт автомобиля; г - десантом на танке
При посадке с бортов личный состав подразделения выстраивается головами колонн на уровне посадочных люков или задних колес (катков) машин.
По команде «К МАШИНАМ» экипажи танков строятся впереди танков в одношереножный строй. Командир танка становится в двух шагах перед правой гусеницей; остальной состав экипажа - левее командира (рис. г).
Посадка личного состава на машины может производиться:
В боевые машины пехоты и бронетранспортеры - через кормовые двери и люки;
На автомобили - через правый, левый и задний борта; на автомобили с закрытым кузовом - через задний борт.
Посадка личного состава на другие машины производится как удобнее. Посадка на машины, находящиеся на правой обочине дороги, через левый борт не разрешается.
При посадке в боевые машины пехоты и в бронетранспортеры по команде «К МАШИНАМ» назначенные военнослужащие открывают кормовые двери (люки) десантного отделения; у автомобилей водители при необходимости открывают задний борт.
По окончании посадки кормовые двери (люки, борта) закрываются.
По команде «ПО МЕСТАМ» подразделения быстро занимают свои места в машинах (см. рис.).
Размещение личного состава:
а - в боевой машине пехоты; б - в бронетранспортере
Размещение личного состава в кузове автомобиля:
а - продольных сиденьях; в - на поперечных сиденьях
При посадке используются колеса, гусеницы и подножки.
Оружие при посадке берется как удобнее, за исключением ротных пулеметов и другого тяжелого оружия, которые передаются военнослужащим, произведшим посадку или стоящим сзади. После посадки оружие ставится между коленями и поддерживается обеими руками. Автоматы, кроме того, по команде командира подразделения могут быть взяты в положение «на грудь».
Вещевые мешки снимаются по указанию (команде) командира подразделения (старшего машины) и размещаются в машине.
Командир подразделения (старший машины) следит за правильностью посадки личного состава, а по окончании ее проверяет крепление запоров дверей (люков) и бортов, после чего занимает свое место в боевой машине пехоты и в бронетранспортере на сиденье командира машины, а в автомобиле - рядом с водителем или по указанию старшего командира в левом переднем углу кузова автомобиля.
Если место командира машины занимает старший командир, то командир отделения или взвода размещается в десантном отделении машины.
Экипаж танка по команде «ПО МЕСТАМ» одновременно поворачивается кругом и быстро занимает места в танке в следующем порядке: командир танка подбегает к левому борту и вслед за наводчиком занимает свое место в танке; наводчик подбегает к левому борту, быстро производит посадку и занимает свое место через люк командира танка; механик-водитель быстро производит посадку и занимает свое место через люк механика-водителя.
Экипажи танков, имеющие другой состав, занимают свои места в боевых машинах применительно к изложенному порядку с учетом размещения экипажей в машинах и расположения люков.
Посадка десанта на танк на месте производится с бортов. Если посадка десанта с бортов невозможна, она производится с кормы танка. При этом оружие берется как удобнее, за исключением ротных пулеметов и другого тяжелого оружия, которые передаются военнослужащим, произведшим посадку или стоящим сзади.
На танке военнослужащие размещаются с соблюдением требований безопасности.
Командир перевозимого десантом подразделения в отношении соблюдения правил посадки личного состава и размещения его на танках выполняет указания командира танкового подразделения и об окончании посадки докладывает ему и своему непосредственному начальнику.
Перед началом движения подразделения (воинской части) предварительно подается команда «ЗАВОДИ», по которой производятся пуск и прогрев двигателей машин.
По команде «МАРШ» все машины начинают движение одновременно в том строю, в котором они находились на месте, или перестраиваются по команде командира, принимая на ходу установленные дистанции и интервалы. Если дистанции между машинами в колонне были не больше 10 м, машины начинают движение поочередно, набирая установленные дистанции.
При определении порядка и скорости движения, а также остановок для отдыха необходимо руководствоваться указаниями, изложенными в боевых уставах.
Дистанции между машинами зависят от скорости и условий движения и в среднем могут быть 25-50 м.
Для изменения дистанций подаются команды: «УВЕЛИЧИТЬ ДИСТАНЦИИ», «УМЕНЬШИТЬ ДИСТАНЦИИ».
Повороты в движении могут производиться последовательно за направляющей машиной (заездом) или одновременно всеми машинами (подразделениями).
Для последовательного поворота кругом по команде «ВНИМАНИЕ, ДЕЛАЙ, ЧТО Я» головная машина на пониженной скорости разворачивается кругом и продолжает движение в обратном направлении параллельно колонне. Остальные машины, дойдя до места поворота головной машины, также разворачиваются и продолжают движение.
Для одновременного поворота направо (налево, кругом) подается команда «ВСЕ НАПРАВО (ВСЕ НАЛЕВО, ВСЕ КРУГОМ)». По команде «ВСЕ НАПРАВО (ВСЕ НАЛЕВО)» машины на ходу одновременно разворачиваются в указанную сторону и продолжают движение в новом направлении. По команде «ВСЕ КРУГОМ» каждая машина останавливается, не сокращая дистанции, поворотом налево разворачивается кругом и продолжает движение в обратном направлении.
При необходимости освобождения дороги колонной в движении подается команда «ПРИНЯТЬ ВПРАВО». По этой команде все машины в колонне одновременно отводятся с проезжей части дороги и продолжают движение по правой обочине или справа от дороги.
Остановка машин производится по команде «СТОЙ», по которой машины подходят к остановившейся впереди машине и поочередно останавливаются на дистанциях не ближе 10 м или на дистанциях, установленных командиром.
Перед остановкой колонны машины отводятся на правую обочину или вправо от дороги. Перекрестки, развилки дорог, мосты, теснины, железнодорожные переезды, подъезды домов и въезды во дворы должны оставаться свободными, даже если при этом и нарушаются дистанции.
Если необходимо, после остановки подается команда «ГЛУШИ ДВИГАТЕЛЬ».
Высадка личного состава из машин может производиться:
Из боевых машин пехоты и бронетранспортеров - через люки;
Из автомобилей - через правый, левый и задний борта; из автомобилей с закрытым кузовом - через задний борт.
Высадка личного состава из других машин производится как удобнее.
Высадка из машин, находящихся на правой обочине дороги, через левый борт не разрешается.
Для высадки из машин подается команда «К МАШИНАМ».
Например: «Отделение (взвод, рота), через правый, левый борта (задний борт) - К МАШИНАМ».
По этой команде личный состав быстро высаживается из машин и выстраивается около них или действует по команде (приказу) своих командиров.
При высадке из машин оружие берется как удобнее, а ротные пулеметы и другое тяжелое оружие передаются ранее высадившимся военнослужащим.